Прибыль ПГК за 2015 год составит 200 млн рублей

Железнодорожный оператор "Первая грузовая компания" (ПГК, входит в холдинг UCL бизнесмена Владимира Лисина) в 2015 году получит чистую прибыль в 200 миллионов рублей, но не планирует дивиденды и может их выплатить за 2016 год, сообщил журналистам Лисин.

"Компания ПГК получит 200 миллионов рублей прибыли", - сообщил Лисин в четверг в кулуарах Гайдаровского форума. "(Дивидендов - ред.) за 2015 год - не будет, а за 2016 год - будет. Мы уже все просчитали", - добавил он.

Чистая прибыль ПГК по РСБУ в 2014 году сократилась на 50,8% - до 6,197 миллиарда рублей.

ПГК предоставляет полный комплекс услуг по транспортировке грузов и оперирует парком свыше 200 тысяч единиц подвижного состава, в том числе полувагонов, цистерн, платформ и вагонов иных типов. ПГК входит в железнодорожный дивизион группы Universal Cargo Logistics Holding (UCL Holding).

http://1prime.ru/industry_and_energy/20160114/822981528.html

Расшифровка выступления Лисина В.С. на пленарной дискуссии «Компании с государственным участием – двигатель или тормоз экономики?» Гайдаровского Форума

Модератор:

Кирилл Андросов, председатель Совета директоров ПАО «Аэрофлот»

Участники:

Владимир Лисин, председатель Совета директоров НЛМК

Денис Мантуров, министр промышленности и торговли Российской Федерации

Олег Белозеров, президент ОАО «Российские железные дороги»

Кирилл Дмитриев, генеральный директор Российского фонда прямых инвестиций

Анатолий Голомолзин, заместитель руководителя Федеральной антимонопольной службы России

        Модератор: Владимир Сергеевич, Вы – единственный человек (среди участников  панельной дискуссии), который является представителем частного сектора экономики, и я уверен, что когда мы голосовали интерактивно, Вы нажали кнопку «2» (голосование о причастности участников к государственному или частному сектору экономики).

        Я хочу Вам задать вопрос обратный тому, который я задал Денису Валентиновичу (Мантурову), но он по смыслу тот же самый. При каких условиях  государственные компании становятся тормозом развития экономики?

        И хочу задать также  второй вопрос, более конкретный, который поможет и нам и Вам проиллюстрировать предмет нашей дискуссии. Мне интересно, как на сегодняшний день Первая Грузовая Компания, которая входит в структуру Ваших активов, конкурирует с Федеральной Грузовой Компанией? Достаточно сопоставимые по размеру, похожие по бизнес-модели компании, но одна – на 100% частная, а другая –  на 100% принадлежит ОАО «РЖД», которое на 100% принадлежит государству. Тем не менее, на мой взгляд, это компании, работающие на одном сегменте рынка. Как вы конкурируете, в чем ваше конкурентное преимущество по сравнению с таким серьезным игроком, как ФГК?

        Но это второй конкретный вопрос, больше для иллюстрации, а первый вопрос – что такое для Вас государственная экономика и когда государственные компании становятся тормозом?

        Лисин В.С.: Да, спасибо, я, в принципе, рассчитывал (на этот вопрос), так как я один (среди присутствующих) в частном секторе экономики, для меня абсолютно очевиден вопрос о роли, которую занимают государственные компании в развитии страны.

        Прежде всего, хотелось бы сказать, что мы никак не обманем экономическую теорию, и не можем ее обойти. Прежде всего, то, что должно существовать в стране, то, что будет двигателем прогресса – это конкуренция. И отсюда возникает вопрос о том, что создание конкуренции и конкурентного рынка, в том числе, то, о чем говорил Денис Валентинович (Мантуров), научно-технический прогресс – он не может быть замкнут в рамках оборонного комплекса. Он все равно должен быть конкурентным. Потому что конкуренция создает,  в том числе, и ниши (? неразборчиво) – мы видим это на примере многих стран.

        Мы например, долго обсуждаем, надо ли на частный рынок  (грузовых ж/д перевозок) давать тепловозы и тягу – или не давать, а в это время автомобильные компании, практически, создали автомобиль, который будет двигаться без персонала.  По рельсам-то вообще вопросов нет. Они куда из колеи денутся-то? Вот где, на самом деле, технический прогресс, который должен быть, и сделать его может только частник.

        Теперь, что касается конкурентной среды.  Как бы мы не хотели, у госкомпаний доступ к ресурсам выше, всегда. И это вопрос о конкурентности частного сектора. 

        Второй вопрос – административный ресурс. Когда в совете директоров государственной компании находится вице-премьер, или еще кто-либо из Администрации, понятно, что вопрос заключается в одной простой вещи – не смотреть на финансовые результаты с точки зрения оптимизации работы персонала, а в общем-то строить понятный (лоббизм?) госкомпании. И здесь вопрос конкуренции с частным сектором тоже отпадает. Отсутствие личной отрицательной мотивации у менеджеров государственных компаний – это тоже понятный фактор. Ну и, соответственно, ответственности в этом плане – ни материальной, ни какой-либо другой, у менеджеров госкомпаний нет – мы пока еще не видели ситуации, при которой была бы какая-то жесткая оценка и ответственность у тех, кто совершил ошибку или принял неправильное решение.

        Монопольное или доминирующее положение у госкомпаний – тоже очевидный фактор, не нужно заблуждаться, монопольное положение будет подавлять малый и средний бизнес. Мы сегодня слышали, что вышло постановление о том, что 18% госзакупок государственных компаний должно ложиться на малый и средний бизнес. (Всего) это 23 триллиона. Цифра, которую предполагается дать малому и среднему бизнесу – 135 млрд, то есть меньше одного процента. Это – гигантская сумма, но и она все равно не попадет малому и среднему бизнесу, мы это прекрасно понимаем. И это монопольное положение, как правило, требует концентрации, это, как правило, аффилированные компании и дочерние (госструктур), и доступ малому и среднему бизнесу, в значительной степени, туда перекрыт.

        Что касается ценообразования государственной компании, оно заключается в следующем – либо  необходимо «добежать» вовремя до Правительства, и получить тариф – сумму денег, которую необходимо собрать с рынка, либо – собрать ее за счет других участников рынка, таким образом формируя свою прибыль, и та сумма в 200 млрд дивидендов, которая выплачивается, в общем-то, это – косвенное налогообложение.

        За социальные эксперименты государственных компаний, а это фонд заработной платы, бонусы, дома отдыха, спорт, медицинские учреждения, низкая производительность – ответит весь  рынок, все компании, потому что эта неэффективность отразится на тарифах и услугах, которые предоставляют монопольные компании.

        Количество госкомпаний (относительно частного сектора, по разным оценкам) – 50%, 45%, 70%, в конце концов, – при такой концентрации стоит подумать о госплане, потому что если значительная доля экономики состоит-таки из успешных государственных компаний, ничего не стоит создать госпром, который будет это распределять, и малому и среднему бизнесу здесь делать нечего, потому что он незначительный, невидный, и придется распределять ресурсы, потому что то количество денег, которых у нас сегодня нет, тоже ложится на эти государственные компании, и их придется распределять. Это то, чем многие наши ведомства сегодня  и занимаются – распределением того, что осталось.

        С точки зрения того, наступило ли или не наступило (сейчас) время приватизации – мне кажется, здесь есть какая-то ошибка. Если с 2005 года мы в два раза нарастили объём участия госсектора, ведь с 2005 года у нас были совсем не «худые», а достаточно «жирные» года в экономике, – я не понимаю, почему  тогда не решили вопрос  с приватизацией? А сейчас, когда у нас плачевное состояние экономики – мы говорим о том, что, наверное, наступило время подумать, нельзя ли заняться приватизацией, или не заниматься приватизацией – почему, и как этот выбор времени наступает?

        Мне кажется, что основная функция или миссия государственных компаний, в конечном итоге, за исключением, конечно, экологически опасного или  узкого оборонного интереса – это, прежде всего – «подставить плечо» необходимым отраслям, секторам экономики –  до определенного времени. Удачное ли это будет управление, неудачное – оно должно быть достаточно коротким, и следующим этапом должна быть приватизация – потому что и в том, и в другом случае дальнейшее использование этих монополий – это, как правило, - гибель для экономики. 

        Я уже сказал о том, что решение о повышении любого тарифа – это, фактически, дополнительные налоги. Мы неоднократно слышали от президента, от правительства, что повышать эти налоги не будут. Правда, вчера сказали, что только малому и среднему бизнесу будут повышать – но это даже не важно.  Важно то, что любое изменение тарифа в той ситуации, когда рынок стагнирует вниз – это проблема для всех, и это дополнительный налог.

        Я достаточно много внимания уделил первому вопросу, и отвечу на второй.

         В прошлом, 2014 году, ФГК, адекватная компания частной ПГК, получила убыток в 3,3 млрд рублей, а в 2015 году, насколько мы знаем, по вашим отчетным данным – минус 8 млрд. Адекватная компания ПГК получит 200 млн прибыли (в 2015 году). Вот, собственно, результат частной конкуренции и конкуренции государственного сектора экономики, вагонной составляющей.

        Стоит отметить, что с момента приватизации, в том числе ПГК, тарифная составляющая для каждого пользователя сократилась с 1200 до 500 рублей в день. Это при том, что тарифы росли. Ну вот, собственно, результаты конкуренции.

        Модератор: Владимир Сергеевич, я бы попросил именно Вас, как представителя частного сектора, развить тезис нобелевского лауреата. На Ваш взгляд, при каких условиях государство может являться эффективным собственником, и вообще, должно ли государство являться эффективным собственником?

        Лисин В.С.:  Теоретически, наверное, может быть, но я не хотел бы обсуждать то, что у нас неправильно – народ или госорганы – кого нужно, в принципе, поменять, чтобы в этой ситуации пришла новая «плеяда» и машиностроение заработало. Я думаю, что наверное, и государственная компания может быть эффективной – при условии эффективного государственного управления.

        Модератор: Тогда скажите, я чуть выше поднял с Денисом Валентиновичем тему доверия предпринимательства к действиям органов власти, и их последовательности. Для Вас принятие  ежедневных инвестиционных решений сегодня, как одного из самых опытных людей в инвестировании в российскую промышленность, вопрос доверия является важным фактором?

        Лисин В.С.: Вопрос обсуждения инвестиционного климата сегодня, наверное, не тема дискуссии, а доверие – это один из вопросов, и рассуждать на тему,  каких институтов нам еще не хватает для того, чтобы это доверие было – наверное, достаточно сложно.

        Мы понимаем, что доверие – это не только многократно повторенное слово, «доверяйте нам, доверяйте!».  Это – конкретные дела, конкретные законы, конкретные действия,  и так далее. То есть если мы сегодня говорим о том, что нам необходимо инвестировать будет деньги – возникает следующий вопрос – денег будет, скорее всего, меньше. Если государственные компании денег не получат, то, понятно, эффективности, о которой мечтали эти государственные компании, тоже не будет.

        У нас есть единственный способ – пойти к рынку, мы должны обратиться к частному рынку, и создать условия, чтобы людям было интересно инвестировать. Вплоть до того, что необходимо снять, в сегодняшних условиях, огромное количество дурацких барьеров. Тех, которые, по большому счету, сдерживали бизнес тогда, когда были хорошие годы. Может быть, надо кого-то даже освободить от налогов.  Вот тогда эти деньги пойдут.  Нужны очень конкретные и понятные ежедневные действия, направленные на то, чтобы вернуть это доверие. И способов, чтобы его вернуть – огромное количество. Но это должны быть действия, а не слова.